Уютная темнота баюкала, блеклыми сполохами полусна снимая боль в изъеденном алкоголе мозгу. Поежившись сквозь сладко заволакивающую сознание пелену, Ирена вздрогнула, мучительно медленно открывая глаза. Головная боль сменилась тупым ритмичным постукиванием где-то в области висков, и единственное, что могло бы сейчас снять это раздражение – плотный перекус, чашка чего-нибудь горячего (нет-нет, определенно, горячительного на сегодня достаточно) и сладкого и крепкий сон до самого полудня. Пролежав неподвижно еще несколько минут, рыжая в полумраке разглядывала потолок, даже не задумавшись о том, что мокрое и холодное полотенце, покоящееся на лбу, загораживало обзор. Признаться, вставать категорически не хотелось – в подтверждение этому по ногам разлилась свинцовая тяжесть, прямо таки приковывая к дивану. А почему бы, собственно, и нет? Осторожно, стараясь не потревожить так и грозящий вновь разойтись болезненной триадой по всему черепу мозг, повернула голову вбок, с некоторым отупением в глазах воззрившись на замершего в метре от неё незнакомца, что вполне себе уютно устроился в её любимом кресле.
Но больше всего взгляд приковывала тускло отсвечивающая правая рука. Неестественная, металлическая, холодная и такая ужасающая, она зачаровывала, подобно ядовитой змее, гипнотизирующей жертву. Дыхание перехватило – не то от любопытства, не то от страха, чай, не каждый день можно увидеть это так близко и без риска для собственного здоровья… Без? Хотела было дернуться, вскочить, вызвать полицию, но усталость вкупе с невозможностью отвести взгляд успешно делали своё дело, и девушке не оставалось ничего иного, как неподвижно лежать и внаглую разглядывать это орудие. Что она, Рен, сможет сейчас сделать? Позвать на помощь? Слишком позднее время, соседи уж крепко спят, а доблестные хранители порядка приедут уж точно не через одну минуту, да и та минута вполне себе может стоить ей в лучшем случае жизни.
Рука осторожно опустилась на пол, едва касаясь, принялась ощупывать пространство под диваном, с обреченностью надеясь найти там единственное спасение для рыжей. Когда-то она в шутку заныкала кухонный нож под диван, мол, а вот заберется кто в дом, а ты бац – и подарочек такой, так сказать. И верно: пальцы опасливо ощупали рукоять, как можно бесшумнее обхватили его, бережно потянув на себя. Прижав нож к груди, Рен, не сводя взгляда с задремавшего (или затаившегося перед броском?) аугментированного, медленно подниматься, судорожно прокручивая в голове варианты развития. Зарезать незнакомца прямо сейчас? В наше время что-то подобное даже перестало считаться чем-то из ряда вон выходящим, и вполне возможно, что её оправдают за столь ужасающий, по всей сути, поступок. Впрочем – рука до боли сжала рукоять – им ведь плевать было, когда они устроили резню, верно? Ему было плевать – глаза вмиг намокли от нахлынувших воспоминаний, зубы стиснулись, а в груди всколыхнулось убаюканное на многие годы крепким алкоголем чувство злобы.
Ударить в шею, хотя бы раз, наверное, этого достаточно. От волнения и слез рука слабо задрожала, Ирена неуклюже потерла глаза, окончательно растирая тушь, от чего глаза начало щипать, что слез лишь добавляло. Откуда он тут взялся, как пробрался в дом? Может, она сама его провела? Быть такого не может, разве что… Сама его привела? Острие ножа бесшумно рассекло воздух, нацелившись в район глотки. Рыжая зажмурилась и с усилившейся болью в висках и тихим стоном попыталась вспомнить фрагменты сегодняшнего вечера.
- Мхм… Джеймс..? – неуверенно промямлила девушка, неожиданно встретившись с мужчиной взглядом. Охнула и оттяпнула, завалившись обратно на диван и с оглушительно-громким в тишине звякнувшим о пол ножом. – Я…
Растерянно осмотрелась по сторонам, будто не в своей квартире находилась, прерывисто вздохнула, всхлипнув и очередным небрежным движением потерев щиплющие глаза.
- Я ничего не помню, - прозвучало не то как раскаяние, не то как оправдание за свой не очень-то и гостеприимный жест. – М-мне показалось, что… ну…
Что ты вор, или насильник, или убийца, давай, скажи это – прикусила язык до крови, зажмурившись и опустив взгляд распухших глаз в пол. Рен чувствовала себя виновной в чем-то, униженной и гадкой, она все равно не смогла бы никого убить, даже если бы это был виновник смерти её родителей. Слишком слабая и мягкотелая. Или добрая?
- Это… - поднялась на ноги, стараясь не смотреть на Джеймса. – Ну, чай будешь? И снял бы куртку, что ли.
Не дожидаясь ответа, покачиваясь двинулась в сторону кухни. Тускло замерцал свет, под ногами прошмыгнул мурлыкнувший разрушитель мебели, щелкнул электрический чайник. Глаза все еще щипало, но Ирена уже будто бы смирилась с этим, прекратив размазывать остатки косметики по лицу – наверняка это и без того выглядело достаточно жутко. Приподнявшись на пятках, девичьи пальцы заскребли по упаковке чая, выуживая её с высокой полки – сколько раз зарекалась сама себе, что не будет ничего туда закидывать, ибо все эти квесты по поиску необходимых вещей всегда заканчивались где-то на верхних полках. Пискнул таймер, тихо забряцали кружки, наполняемые кипятком и заваркой. Сзади послышался тихий скрип стула и напряженный вздох.
- Намучался, небось, со мной? – развернулась и полукокетливо хихикнула, попытавшись улыбнуться. – И…извини.
Почесала макушку, шмыгнув носом, и поставила перед гостем чашку горячего чая. Уселась рядом, сделала жадный глоток, обжигая нёбо и прикушенный язык. Рен задумчиво облизнула потрескавшиеся губы, поставила локти на стол и невольно уставилась на высокотехнологичный протез правой руки собеседника.
- Полагаю, - замялась, опасливо посмотрела в глаза Джеймса, - полагаю, ты пришел в мой бар не просто для того, что бы выпить. Никто не стал бы рисковать жизнью ради стакана виски.
Издав протяжный, сиплый вздох, Ирена потянулась, похрустев головой:
- Мне слишком плохо сейчас, чтобы я могла вспомнить еще хоть что-то. Ост… оставайся?
Девушка дернулась, выпалив свое предложение прежде, чем подумала головой. О как, а чем завтра займемся, рыжуха? Переспим с железякой или выйдем с плакатами «свободу апнутым»? Однако, слово не воробей, а выгонять её неожиданного спасителя на ночь глядя излишне жестоко.
- Утро вечера мудренее, как говорится в славянских сказках, - Рен пожала плечами. – Я тебе обязана, по крайней мере тем, что до сих пор жива, здорова, и даже у себя дома. Оставайся. Я, м-м-м, постелю тебе на диване. Утром поговорим.
Резко подорвалась, ухватившись за голову, что пронзил очередной всполох последствий алкоголя. Девушка выдохнула, потерев вспотевший лоб, двинулась в сторону зала, едва не наступила на осколки, охнув и едва не подскользнувшись на холодной, вонючей жиже, что некогда была дивной спиртовой амброзией. Обогнув чернеющую и мерцающую лужу, Ирена прикрикнула:
- Ты закрыл дверь? - рыжая закопошилась в шкафу, выудив постельное белье, ухватилась поудобнее, вернулась к дивану. В глазах уже двоилось от усталости, и потому Рен торопливо расстелила диван, и прошелестела осипшим голосом в полумрак комнаты. - С… спокойной н-ночи.
Родная кровать встретила измученное тело теплыми объятиями, одежда бесформенными тряпками плюхнулась куда-то у стены. Ирена обхватила подушку руками, чувствуя, что алкоголь так и не вышел из организма, но, по крайней мере, существенно уменьшил свое действие на разум.
- Только не убивай меня, у меня же котик, - полушепот подтвердился коротким мявом где-то рядом, у изголовья, и девушка провалилась в небытие.
Отредактировано Irena Svobodova (2017-03-27 21:47:38)